|
|
|
| |
| |
Алексеев Михаил Васильевич |
|
| |
| |
Корнилов Лавр Георгиевич (18 августа 1870, станица Каркаралинская Семипалатинской области, –13 апреля 1918, Екатеринодар). Родился в семье казака (хорунжего). Окончил Омский кадетский корпус и в 1892 Михайловское артиллерийское училище, в 1898 Академию Генштаба. 6 лет служил в штабе Туркестанского военного округа. Публиковал в журналах обзорные статьи о Персии и Индии, в 1901 выпустил книгу "Кашгария и Восточный Туркестан". В 1904 – 05 участвовал в русско-японской войне. В 1905 – 07 на различных должностях в военных округах. В 1907 – 11 военный агент (атташе) в Китае. С начала первой мировой войны временно начальник 49-й, затем начальник 48-й пехотной дивизии, которая под его началом осенью 1914 попала в окружение и вышла из него с большими потерями. В апреле 1915 Корнилов попал тяжелораненым в плен, из которого в июле 1916 бежал. С этого времени имя Корнилова стало известно всей России. Осенью 1916 назначен командиром 25-го пехотного корпуса (Юго-Западный фронт).
2 марта 1917 Николай II по просьбе М.В. Родзянко одновременно с отречением от престола назначил Корнилова командующим Петроградским ВО. 7 марта по распоряжению Временного правительства Корнилов осуществил арест бывшей императрицы и её детей, находившихся в Царском Селе. Вместе с военным министром А.И. Гучковым с согласия Ставки разрабатывал план создания Петроградской Отдельной армии для прикрытия столицы с включением в её состав Петроградского гарнизона. Во время Апрельского кризиса предложил Временному правительству разогнать демонстрации вооруженной силой, предложение не было принято, а исполком Петроградского Совета РСД предложил Корнилову воздержаться от вызова войск. 21 апреля приказал вывести на Дворцовую площадь две батареи Михайловского артиллерийского училища, но собрание офицеров и солдат училища постановило: приказ Корнилова не исполнять и пушек не давать. Когда же исполком Совета РСД возбудил вопрос о контроле распоряжений Корнилова, он подал в отставку с поста командующего ВО. Несмотря на просьбу Гучкова, Верховный главнокомандующий М.В. Алексеев отказался назначить Корнилова главкомом Северного фронта. С начала мая Корнилов – командующий 8-й армией, которая в июньском наступлении Юго-Западного фронта имела наибольший успех.
Вечером 7 июля принял командование Юго-Западным фронтом. В тот же день направил Временному правительству телеграмму, в которой говорилось: "Армия обезумевших тёмных людей, не ограждавшихся властью от систематического развращения и разложения, ...бежит... Необходимо немедленно... введение смертной казни и учреждение полевых судов на театре военных действий "; в случае отказа применить эту меру "вся ответственность падёт на тех, кто словами думает править на тех полях, где царят смерть и позор предательства, малодушие и себялюбие". 8 июля Брусилов телеграфировал Временному правительству, что считает "безусловно необходимым немедленное проведение в жизнь мер, просимых генералом Корниловым". Корнилов, не дожидаясь правительственной санкции, вечером того же дня телеграммой приказал командирам и комиссарам в случае самовольного ухода с позиций, "не колеблясь, применять против изменников огонь пулемётов и артиллерии" (там же, с. 352). 9 июля А.Ф. Керенский одобрил все мероприятия Корнилова. 16 июля направил в Ставку телеграмму, в которой требовал усиления власти войсковых начальников всех уровней при сохранении института комиссаров и войсковых комитетов, но с урезанными полномочиями последних, распространения и на внутренние военные округа закона о смертной казни и революционно-полевых судах для военнослужащих, иначе "армии будут ...вместо пополнений... [получать] банды распущенных необученных солдат, которые способны разлагать даже самые крепкие части", запрещения ввоза в район расположения армии "литературы и газет большевистского направления", запрещения приезда в армию "всякого рода делегаций, депутаций и агитаторов без предварительного разрешения... военных властей". 19 июля Корнилов назначен Главковерхом. Телеграфировал Временному правительству о согласии принять пост при условии "ответственности перед собственной совестью и всем народом". Корнилов разработал программу стабилизации положения в стране, в основу которой была положена идея о необходимости создания "армии в окопах, армии в тылу и армии железнодорожников", причём все три надлежало подчинить железной дисциплине. 3 августа Корнилов представил Керенскому вариант программы, который был сочтён чрезмерно резким по форме, хотя Керенский и выразил согласие с предложенными мерами. Позже он писал: "Существо требований генерала Корнилова являлось только своеобразной формулировкой тех мер, которые уже отчасти проводились, отчасти проектировались Временным правительством, и это существо отвечало настроениям ответственных демократических и либеральных кругов". 10 августа доработанный текст был вновь передан Керенскому. "Военный раздел" предусматривал восстановление дисциплинарной власти начальников в полной мере, резкое ограничение полномочий комиссаров и комитетов, введение смертной казни в тылу. В "Гражданском разделе" предусматривалось объявление железных дорог и работающих на оборону заводов и шахт на военном положении, запрещение митингов, забастовок и вмешательства рабочих в хозяйственные дела. Подчёркивалось, что "Указанные мероприятия должны быть проведены в жизнь немедленно с железной решимостью и последовательностью".
Прибывшему 13 августа в Москву Корнилову была устроена восторженная встреча на вокзале. 14 августа он выступил на Государственном совещании, основной причиной развала армии назвал "законодательные меры", принятые после Февраля. Заявил, что "разницы между фронтом и тылом относительно суровости необходимого для спасения страны режима не должно быть, в заключение подчеркнул, что "нельзя терять ни одной минуты. Нужна решимость и твёрдое непреклонное проведение намеченных мер". С начала августа стал перебрасывать к Петрограду верные ему части – 3-й конный корпус генерала А.М. Крымова, Кавказскую Туземную ("Дикую") дивизию, 5-ю Кавказскую кавалерийскую дивизию и другие. В дни Государственного совещания в своём поезде вёл конфиденциальные переговоры о предстоящем "выступлении" с лицами, которые могли бы оказаться полезными (с генералом М.В. Алексеевым, с лидером кадетов П.Н. Милюковым, лидером монархистов В.М. Пуришкевичем, с крупными предпринимателями А.И. Путиловым и А.И. Вышнеградским и другими).
Со второй половины августа деятельность Корнилова вступила в новую фазу, особенно после падения Риги (21 августа), которое, как писала буржуазная печать, свидетельствовало об опасности, нависшей над столицей. Румынский посланник Диаманди излагал свою беседу с Корниловым в телеграмме премьер-министру Румынии И. Братиану: "Генерал прибавил, что войска оставили Ригу по его приказанию и отступили потому, что он предпочитал потерю территории потере армии. Генерал Корнилов рассчитывает также на впечатление, которое взятие Риги произведёт в общественном мнении в целях немедленного восстановления дисциплины в русской армии". Сдачей Риги стали объяснять важность сосредоточения под Петроградом сил, необходимых для его обороны.
В ближайшем окружении Корнилова и с его участием разрабатывались планы установления в России новой формы правления. Во главе страны предполагалось поставить Совет народной обороны (председатель – Корнилов, товарищ председателя – Керенский, члены – генерал Алексеев, адмирал А.В. Колчак. Б.В. Савинков, М.М. Филоненко). При Совете должно было существовать правительство с широким представительством политических сил: от царского министра Н.Н. Покровского до Г.В. Плеханова. Через посредников Корнилов вёл переговоры с Керенским, стремясь добиться мирной передачи ему всей полноты власти. 23 августа Савинков, приехавший в Ставку, сообщил Корнилову, что основанный на его предложениях законопроект Временное правительство одобрило. В ходе бесед Корнилова с Савинковым 23-24 августа Корнилов указывал, что после подавления "выступления большевиков" должна быть установлена твёрдая власть, причём Корнилов не исключал возможность установления "единоличной или коллективной" диктатуры "в зависимости от дальнейшего хода событий". Савинков, в основном разделявший взгляды Корнилова, указывал только, что "власть революционная не может быть властью единоличной".
Вечером 24 августа Корнилов назначил генерала А.М. Крымова командующим Отдельной (Петроградской) армией, а генерала П.Н. Краснова командиром 3-го конного корпуса. Крымову было приказано, как только произойдёт "выступление большевиков", немедленно занять столицу, обезоружить гарнизон и рабочих и разогнать Совет. Крымов заготовил приказ по Отдельной армии, которым вводилось осадное положение в Петрограде, Петроградской губернии, Кронштадте, Финляндии и Эстляндии; предписывалось создавать военно-полевые суды. Запрещались митинги, собрания, забастовки, появление на улицах раньше 7 часов утра и позже 7 часов вечера, выход газет без предварительной цензуры. Виновные подлежали расстрелу на месте. В помощь Крымову, по распоряжению Корнилова, должны были прибыть части действующей армии. 26 августа Корнилов направил телеграмму Савинкову: "Корпус (3-й конный) сосредоточился в окрестностях Петрограда, к вечеру 28 августа я прошу объявить Петроград на военном положении 29 августа".
В тот же день В.Н. Львов, посредник между Корниловым и Керенским (роль Львова противоречиво трактуется в источниках и историографии), передал последнему требования Корнилова в таком изложении:
1) Объявить Петроград на военном положении.
2) Передать всю власть, военную и гражданскую, в руки Верховного главнокомандующего.
3) Отставка всех министров, не исключая и министра-председателя и передача временного управления министерствами товарищам министров впредь до образования кабинета Верховным главнокомандующим".
Керенский отказался от дальнейших переговоров и утром 27 августа отправил в Ставку телеграмму, в которой предписывал Корнилову сдать должность Главковерха и прибыть в Петроград. Корнилов не подчинился и утром 28 августа передал по радио заявление: "Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планами германского генерального штаба, ...убивает армию и потрясает страну внутри" и далее: "Тяжёлое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины... Я, генерал Корнилов, – сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ – путём победы над врагом – до Учредительного Собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой государственной жизни". Одновременно обнародовал обращение к железнодорожникам, где требовал "безусловного выполнения" его распоряжений о перевозке войск генерала Крымова в Петроград и предупреждал, что в случае неисполнения "будет карать беспощадно". Корнилов направил телеграмму донскому атаману А.М. Каледину, чтобы тот поддержал начавшееся выступление. В Киев послал курьера к генералу А.М. Драгомирову с предложением взять власть в городе в свои руки. Главнокомандующему Западным фронтом генералу П.С. Балуеву предписал занять кавалерийскими частями станции Орша и Витебск, чтобы не допустить переброски войск с фронта для защиты Временного правительства. Всё это стало известно правительству, и Корнилов был объявлен мятежником.
План захвата Петрограда войсками Крымова провалился, действиями Советов Белоруссии Ставка была отрезана от фронтов, 29 августа Исполком Юго-Западного фронта арестовал своего главнокомандующего А.И. Деникина, одновременно армейские комитеты всех армий этого фронта арестовали своих командармов. Были арестованы и другие сторонники Корнилова на фронте и в ряде городов страны. В Москве по приказу командующего МВО А.И. Верховского был сформирован экспедиционный корпус для похода на Могилёв. Попытки Корнилова получить поддержку не увенчались успехом, 2 сентября он был арестован. Находясь под арестом в Быхове и обсуждая с другими участниками выступления ситуацию в стране, настаивал на продолжении борьбы; один из авторов так называемой "Быховской программы", предусматривавшей установление сильной государственной власти, возрождение армии, продолжение войны с Германией, созыв Учредительного Собрания. 19 ноября при содействии Н.Н. Духонина Корнилов бежал. Пытался пробиться на Дон во главе небольшого отряда, который был разбит. Переодевшись в солдатскую шинель, Корнилов 6 декабря добрался до Новочеркасска.
Вместе с Алексеевым и Деникиным Корнилов участвовал в формировании Добровольческой армии, о создании которой было объявлено 27 декабря (верховный руководитель – Алексеев, главнокомандующий – Корнилов, начальник штаба – А.С. Лукомский). Вошёл в триумвират (Алексеев, Деникин, Корнилов), возглавлявший Донской гражданский совет, от имени которого в конце декабря была выпущена политическая декларация. Её основная цель – создание "временной сильной верховной власти из государственно мыслящих людей", которая должна восстановить "права граждан", "свободу слова и печати", "свободу промышленности и торговли" и осуществить денационализацию промышленности, прекратить раздел и передел земли до разрешения земельного вопроса Учредительным Собранием, создать армию без выборных должностей, добиться созыва Учредительного Собрания. В январе 1918, выступая перед офицерами, Корнилов заявил: "Я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и русским народом я беру на себя!". В середине января Добрармия (до 4 тысяч человек) была переведена из Новочеркасска в Ростов, затем 9 февраля – на Кубань, где 2 месяца совершала так называемый 1-й Кубанский (Ледяной) поход. Накануне очередной попытки штурма Екатеринодара Корнилов погиб в штабе от разрыва снаряда.
|
|
| |
|
|
Скоро вы сможете подписаться на рассылку на нашем сайте.
|
|
 |
|
|
